---Начало игры---
Середина дня... Не самое удачное место как для прогулок, так и для охоты. Однако вечный, неутолимый голод, сводящий с ума, заставил ящера Василиска покинуть своё новое логово, расположенное ближе к горам. В эти места он перебрался только недавно, спустившись с гор, но быстро здесь осваивался. Обилие листвы помогало ему прятаться как на земле, среди опавших листьев и травы, так и в кронах деревьев, где он становился практически невидим. Он осторожно полз по земле на четырёх лапах, стараясь фокусировать зрение вдаль. То и дело он замечал небольших животных или мутантов, которые, испустив манящие волны страха, пускались наутёк.
Но хищник их не трогал, борясь с желанием продемонстрировать свои силы. Он знал - тот голод, что его гнетёт вот уже почти тридцать лет, не так прост. Если он поймает и съест небольшую добычу сейчас, то ночью голод лишь усилится, и ему придётся охотится дольше, выискивая жертву попитательнее. Этот голод, идущий откуда-то изнутри, никогда не покидал его, даже в самые сытые дни жизни внутри города. Этот голод заставлял его искать...

Ящер успел заметить добычу, но был неосторожен, и та ушла от него. Он сразу пустился в погоню, понимая и жалея, что здесь охотиться труднее, чем в привычных ему горах. Он сиганул на поляну, но тут же остановился, встретившись лицом к лицу с другим хищником. Тот выглядел менее рослым, менее крепким, но уже держал в своих цепких, коротковатых лапах добычу. Его добычу.
Василиск, обнажив клыки в оскале и приоткрыв рот, зашипел, обходя претендента на пищу боком, примериваясь и оценивая. Он шёл медленно, напряженно, двигаясь в сторону от воды.

Он до сих пор скалился и иногда шипел, поджидая подходящего момента. Используя отвлекающую мимикрию, мутант так же медленно, не прерывая хода, поднялся на две лапы. Когти медленно покинули свои чехольчики внутри фаланг. Ящер держал руки на уровне пояса, немного разведя в стороны. Когда противник оказался аккурат на одной линии с водой, он быстро напружинился и, использовав шпоры, одним сильным и точным, но от этого не менее быстром прыжком настиг врага, расставив лапы и надеясь поймать. Даже если его план не удастся, то холодная вода должна была дезориентировать чужака, хоть на момент.

План, как того хотел ящер, не сработал - он едва ли почувствовал сопротивление лапам, когда смыкал их, и думал, что лишь срезал острыми когтями несколько прядей волос. Он, резко махнув в воздухе хвостом, оказался практически лицом к лицу с беловолосой, плюхнувшись в воду. Василиск уже собирался начать новую атаку, поднявшись на задние лапы, но речь беловолосой его, почему-то, остановила.
- Ну давай, игуана-переросток, посмотрим, чья возьмёт. - Сказала она вызывающе, сжав блестящую железку. Остановил его сам голос, он словно бы и не слышал сказанных слов. Ящер чуть склонил голову на бок, моргнув глазами-щёлочками, - Говориш-ш-ш...

Она, удивившись его возможности говорить, едва заметно расслабилась. Василиск более не скалился и не шипел. Он медленно опустился на четыре лапы и осторожно, понемногу начал шагать в её сторону, желая покинуть воду. Несмотря на то, что ящер сам был инициатором боя, когти на его лапах пока не собирались возвращаться в чехольчики. Он был осторожен, уже познавший предательство и наученный жизнью в городе.
Покинув водное пространство, он сел, не спуская с девушки глаз, - Кто ты?..

Хищница дала знать, что не желает сражаться, и также присела. Ящер не отрывал взгляда своих жёлтых глаз от сине-зелёных глаз девушки, похожих на его собственные. Что-то в ней было иное, и дело было не только в необычных волосах и поведении, присущему, скорее, таким, как он. Дикий охотник также втянул когти обратно в фаланги. Он также заметил, что, помимо превосходства по массе, он ещё и несколько выше. Тот хищник, который выше и больше, всегда сильнее.
- Люди зовут меня Химерой. А ты кто такой? И какого черта ты забыл на мой территории? - Спросила беловолосая, чуть оскалившись.
- Х-химера... - прошипел ящер, помолчав затем пару секунд, - Вас-с-силис-ск. - Мутант придвинул хвост к телу, тихо шурша чешуёй по гальке.

- Василиск? Ты тоже один из проектов Фрейса? - Спросила беловолосая, удивившись.
- Фрейс-с... - повторил за ней ящер, отведя глаза и глянув в сторону. Это слово почему-то было для него знакомо, хоть и не мог точно вспомнить, где его слышал. Оно ассоциировалось с чем-то старым и очень неприятным... С прошлым.
Девушка придвинулась чуть ближе, и только сейчас Василиск обратил внимание на её запах, который не заметил в горячке сражения. Он был достаточно ощутимым для носа хищника, но его аромат... Стоило ему сделать несколько вдохов, как его глаза расширились, а зрачки сузились до сплошных полос. Он оскалился в немом крике, припал к земле, закрыл морду лапой, выпустив когти и сжав пальцы. Чешуя противно заскрипела под натиском когтей хозяина, а вторая лапа с сухим треском сокрушила несколько камешков. Ящер сделал пару дезориентированных, но быстрых шагов назад. Его немаленький хвост метался из стороны в сторону, бил по земле, подбрасывая камни и мешая подойти.

Василиск оскалился и тихо, высоко зашипел. Это не означало угрозу, но было сигналом того, что что-то причиняет ему боль. Затем, вдруг, та передняя лапа, которой он упирался в землю, расслабилась и подкосилась, как будто и не была подконтрольна её владельцу. Когти на лапе наполовину втянулись, а сама она казалась парализованной. Мутант ткнулся мордой в мелкую гальку, не отнимая второй лапы от головы. Через пару мгновений, так же осел и хвост, позволяя девушке подойти к ящеру. Василиск более не шевелился, тяжело дыша и скрежеща когтями по голове.

Понимая, что беловолосая ему более не враг и хочет помочь, Василиск, через себя, превозмогая боль, что звучала и ныла в каждой мышце, отдаваясь многократным эхом при движениях, грузно завалился на спину. Дыхание его было хриплым и прерывистым - каждый позыв его перехватывал, заставляя напрягаться и чуть сжиматься, собственное тело стремилось привести его в положение эмбриона. Как только между двумя мутантами снова установился непосредственный визуальный контакт, яшер, расширив глаза, поглядел прямо в глаза Химере. Зрачки его увеличились, занимая теперь почти две трети глаза. Будь сейчас его воля, он бы хотел, чтобы они выглядели иначе.
- Гви... не... вера... - Сквозь зубы и адские муки процедил он не своим голосом, словно не привык или плохо умел говорить, затем очередной порыв боли заставил его оскалиться шире, хрипло выдохнуть через рот и отвернуть морду, прикрывшись лапой от непривычно яркого света... и от её взгляда.

- Сес-с... Тра... - Очередной импульс боли заставил его полностью напрячься и выгнуться, затем он медленно обмяк и опустился на землю, потеряв сознание. Его дыхание до сих пор было хриплым и прерывистым, а мышцы и сухожилия иногда непроизвольно сокращались или подрагивали. Мозг посылал беспорядочные сигналы, как будто не знал точно, что нужно делать... Как будто несколько разумов делили тело меж собой.